15 октября советские войска оставили Боровск и Верею. Немцы подошли к столице на расстояние около 100 километров. В этот же день вышло постановление ГКО об эвакуации столицы СССР. Советское правительство должно было выехать в Куйбышев. В столице из Генерального штаба осталась небольшая группа во главе с Александром Василевским. Сталин предложил членам Политбюро выехать из Москвы, но было решено, что Политбюро выедет только вместе со Сталиным. Жители столицы поняли, что положение под Москвой очень тяжелое.
За несколько дней до этого началось минирование больших предприятий. Были заминированы заводы, электростанции, подрывные заряды закладывали в здания театров и церквей. Жители столицы очень по-разному реагировали на происходящее. Кто-то хотел бежать подальше от линии фронта, кто-то требовал раздать людям винтовки, собираясь оборонять собственные заводы. 
Поздним вечером 15 октября Иосиф Сталин поехал в военный госпиталь, куда незадолго до этого привезли раненого командующего Брянским фронтом, генерала А. И. Еременко. С большими потерями он вывел из окружения свои армии, и Сталин хотел все услышать от него самого. С генералом он беседовал почти час. Кремль был превращен в крепость. Открытые ворота были только в Спасской башне, а все остальные заложили бревнами и камнями. Немецкие войска к тому времени смогли добраться до станции «Динамо». Мало кто знал, что ворота Москвы для врага были открыты в эти дни.
16 октября ночью началось перемещение на восток сотен заводов, фабрик и миллиона людей. Метро остановилось. Среди людей царила паника и растерянность. Жгли портреты Сталина и штурмовали вокзалы. Через столицу потоком шли беженцы из недавно захваченных фашистами городов. Вслед за заводами стали закрываться магазины. Дорога в сторону Горького была забита людьми. На дороге начались грабежи. Транспорт бандиты останавливали поваленными деревьями. Станции и беженцев регулярно бомбили. Столица стояла почти пустой, на большинстве улиц никого не было. Закрылись заводы. Часть заводов раздавала продукцию работникам. Появились мародеры, грабившие магазины и пустые квартиры. Некоторые военнослужащие поспешили переодеться в гражданское.
В Москву стягивали дополнительные силы НКВД, чтобы поддерживать порядок. Теперь они пригодились. 16 октября ситуацию взяли под контроль войска.
17 октября по радио с попыткой разъяснить общую ситуацию и целесообразность объявленной эвакуации, а также призвать к порядку трудящихся столицы выступил секретарь МК и ЦК ВКП(б) Александр Щербаков. Он решительно опроверг слухи о готовящейся сдаче столицы, призвал москвичей защищать столицу и сказал самое главное, что Сталин – в Москве.
18 октября в Москве и вокруг неё оперативно создавали отряды ополчения. Основные силы ополченцев старались держать неподалёку от столицы на случай, если стрелковые дивизии на Можайской линии и за ней будут снова разгромлены. На фронт выдвигались только их отдельные части, и вскоре ополченцев переформировали в обычные стрелковые дивизии. В самой Москве создавали мелкие добровольческие отряды. Они должны были сражаться на улицах при прорыве немцев в город.
Возобновили работу предприятия. Очень самоотверженно работали на колхозных полях, ухаживали за скотом, птицей, работали на тракторах, руководили колхозами женщины и девушки. Помогали им дети и подростки. Одним из таких ребят был Булдаков Евгений Михайлович. Когда началась война ему было 15 лет. Он пошел в военкомат, чтобы записаться добровольцем на фронт, но его не взяли. Слишком молодой. Военком сказал: «Война будет долгой, еще навоюешься…». Летом он работал в колхозе, пахал, сеял. В октябре 1941-го под деревней Лыткарино копал противотанковые рвы, чтобы немецкие танки не прошли к Москве. Позднее он расписался на стенах Рейхстага и за взятие Берлина он получил орден Славы III-й степени, медаль «За взятие Берлина», а за общую победу орден Отечественной войны II-й степени.
19 октября 1941 года было принято постановление Государственного Комитета Обороны, объявляющее осадное положение в Москве и в прилегающих к городу районах. Оборона столицы возлагалась на командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова, а на ее ближайших подступах – на начальника гарнизона г. Москвы генерал-лейтенанта П.А. Артемьева.
Было запрещено любое уличное движение с 12 часов ночи до 5 часов утра. Для охраны порядка в распоряжение коменданта Москвы генерал-майора К.Р. Синилова предоставлены войска внутренней охраны НКВД, милиция и рабочие отряды. Нарушителей порядка привлекали к ответственности с передачей суду военного трибунала.
На улицах и въездах в Москву были сооружены баррикады. Сотни тысяч жителей столицы участвовали в строительстве укреплений.
Партизаны Осташевского района по заданию командира 316-й стрелковой дивизии И.В. Панфилова взорвали Становищенский мост, остановив наступление танков врага.
20 октября 1941 г., уже почти половина жителей Москвы покинула столицу. Оставшиеся в городе копали окопы и рыли траншеи, перегораживали улицы противотанковыми ежами и баррикадами, работали на предприятиях. Советское правительство работало в Куйбышеве. В Москве остался ГКО во главе с И. В. Сталиным, а также советские и партийные власти города во главе с секретарем Московского городского комитета ВКП(б) А. С. Щербаковым. Западнее и юго-западнее Наро-Фоминска кипел ожесточенный бой. Части и подразделения отступавших дивизий перемешались. В такой сложной ситуации советские войска продолжали наносить врагу тяжелые удары отходя на восточный берег р. Истья.
Позднее стали поступать сведения, что передовые подразделения вражеских войск обнаружены в близи Наро-Фоминска. Большую часть своих распоряжений и приказов штабу армии приходилось передавать через офицеров связи, что очень затрудняло управление соединениями. Все это не позволяло вовремя передавать приказы и распоряжения, а также получать данные и сведения от подчиненных для оценки складывавшейся обстановки и принятия решения.
21 октября 1941 года армии Западного фронта вели напряжённые бои, сдерживая наступление пехоты и танков немецких войск. Враги, продолжая сосредотачивать усилия на Можайском, Наро-Фоминском и Подольском направлениях, стремились прорваться в тактическую глубину оборонительных рубежей войск фронта. Командующий войсками фронта генерал армии Г.К. Жуков объявил приказ Ставки ВГК о создании заградотрядов в каждой стрелковой дивизии из расчёта по одной роте на каждый полк. Военный совет фронта приказал в двухдневный срок закончить формирование заградительных отрядов во всех дивизиях, входящих в состав армий.
Один из жителей города Лыткарино, Горлов Стефан Афанасьевич получил направление в 21 стрелковую бригаду 3-его отдельного курсантского стрелкового батальона и был направлен под Москву на Наро-Фоминское направление. В боях под Москвой 3 ОКСБ уничтожил до двух полков противника, пять танков, сто орудий. Далее 21 ОКСБ был введен в состав 4-ой ударной армии Калининского фронта под командованием генерала Конева. Позднее Стефан Афанасьевич был награжден орденом «Великой Отечественной войны I степени», орденом «Александра Невского», орденом «Красного Знамени», двумя орденами «Красной Звезды» и медалями.
Фотографии с сайтов: https://www.mos.ru , https://historygreatrussia.ru , http://www.borodino2012-2045.com и фондов ЛИКМ