Усадьба, которую мы потеряли… или нашли?
«Сколько бы не изучать старых усадеб, никогда нельзя почувствовать усталости и пресыщенности. В них нет однообразия, нет повторений…» — так писал в начале ХХ века известный исследователь русской дворянской усадьбы Ю.И.Шамурин. И действительно, посещая различные музеи-усадьбы, удивляешься их неповторимой неброской красоте и уюту.
Самые теплые воспоминания великих деятелей русской культуры связаны не столько с парадными бальными залами столиц, сколько со старинными усадебными домами. Именно в усадьбах шла подлинная жизнь, лишенная помпезности и лицемерия. В усадьбах договаривались о браках, решали финансовые и государственные вопросы. Видные дипломаты и политики гостили друг у друга и за бокалом вина неспешно беседовали о судьбах страны.
Русские дворянские усадьбы – это целый мир. Он ушел от нас, но забыть его невозможно. В этом мире – прекрасные здания, скульптуры, картины, там жили многие знаменитые русские люди. И не зная мира русской усадьбы, нельзя узнать историю России.
Сколько их было в России, усадеб? Сколько старинных поместий после революции оказались без хозяйской опеки, без заботливой руки, которая вовремя починит крышу, покрасит стены.
До 1917 года в России было 70 тысяч усадеб. Сейчас осталась десятая часть, в том числе 650 в Подмосковье. Из них только в 150 сохранился Главный дом…
К счастью, усадьба «Лыткарино» входит в это число. В ней сохранился Главный дом, людская и даже небольшой кусочек территории парка. Еще шумят листьями старинные липы и тополя. У входа на городской рынок раскинул крону могучий дуб, единственный сохранившийся от целой усадебной аллеи.
В настоящее время ведутся работы по реставрации барского дома и воссозданию его внутренних интерьеров. Научные сотрудники музея совместно с архитектором проекта реставрации обобщают архивные источники об усадьбе Лыткарино. В процессе изучения находок, обнаруженных при ремонте вот какие интересные выводы получаются.
Оказывается, усадьба М.А.Чернышевой не была утилитарной постройкой своего времени, а выделялась некоторыми архитектурными особенностями. К примеру, устройством над высокой террасой складного полотняного тента, механизм которого сохранился до наших дней, а еще наличием в антресольном этаже дома «потайной» комнаты. К тому же усадьба, безусловно, была богата и обладала высокой культурной ценностью. На это указывают сохранившиеся расписные изразцы, металлические фигурные оконные и дверные шпингалеты, редкой красоты печные дверцы.
По свидетельству некоторых местных жителей в усадьбе находились: богатая библиотека (многие книги в кожаных переплетах с золотым тиснением), музыкальные инструменты, изящная мебель, портреты, одежда и спальные принадлежности, зеркала в богатых рамах, часы под стеклянными колпаками, многочисленная дорогая посуда и прочие домашние предметы.
Слово документам
После революции, в результате отмены частной собственности, десятки тысяч усадеб в стране были национализированы. Но мало было объявить достоянием народа веками накопленные в усадьбах ценности. Как спасти их, как ими распорядится в условиях гражданской войны и хаоса?
Лучшими представителями интеллигенции предпринимались подчас героические усилия для спасения усадеб. В первые годы советской власти возникали многочисленные комиссии, занимавшиеся обследованием, постановкой на учет и охраной культурных ценностей. Объектам, представлявшим большую культурную, а главное, материальную ценность, выдавались охранные грамоты. Обычно вслед за этим принималось решение о вывозе ценностей из усадьбы, в редких случаях усадьба превращалась в музей.
Что же происходило с усадьбой Лыткарино в те далекие годы? 5 января 1918 года имение княжны Марии Александровны Чернышевой было описано Мячковским Волостным Земельным Комитетом. Эта ведомость содержала следующие сведения: «Усадебной земли 14 десятин, маленькие три пруда, конюшня, сарай, Барский дом, дом Службы, плуг, борона, телега, сани – 2 шт, хомуты, сбруи, 4 колеса (взяты в Ухтомский Рев.совет), барская старая коляска (негодная), ландо 4-х местное, пролетка (негодная), 2 лошади (одна пала), картофель – 60 пудов, сено простое – 70 пудов». Прямо скажем далекое от богатства описание. А где же фамильное наследие? Где ценности? Или у Земельного комитета стояла задача зафиксировать только хозяйственную часть имущества?
Из воспоминаний жителя деревни Лыткарино С.В.Курбесова: «Осенью 1918 года я прибыл домой из армии. Дом М.А.Чернышевой был заперт, и все имущество княжны было в целости и сохранности». Значит ли это, что усадьбе была дана «охранная» грамота?
Следующий документ дает некоторый ответ на наши вопросы. В «Книге регистрации передачи вещей из дворянских усадеб в музей», хранящейся в архивном фонде Государственного исторического музея читаем: «Лыткарино. Из усадьбы Чернышевых 19 декабря 1918 г. в хранилище Национального музейного фонда направлены 17 миниатюр, бювар с миниатюрами и альбом литографий». Значит и вывоз ценностей тоже был. Всем известно, что миниатюрная живопись всегда высоко ценилась, но неужели ценными были только эти вывезенные предметы?
А музей в имении Лыткарино все-таки был!
Из воспоминаний жителя деревни Лыткарино А.В.Кузнецова: «В белом доме, принадлежавшем до революции княжне М.А.Чернышевой с 1918 по 1924 годы был музей исторических вещей. Это главным образом была посуда: фарфоровая, керамическая, бронзовая. Были там также многочисленные бронзовые статуэтки, хрустальные и металлические кубки и пр.» Подтверждает существование музея и С.В.Курбесов: «После революции в усадьбе был музей. Экспонатами было имущество княжны. Заведовала музеем Клара Эдуардовна Голуб» Вспоминает, что был в музее и И.М.Кораблев: «Люди приходили, смотрели оставшиеся вещи, получали от этого эстетическое удовольствие…».
Может ли быть правдой то, чтобы в первые послереволюционные годы в Лыткарино существовал музей, ведь только значимые усадьбы музеефицировались? И вот снова в Московском архиве нашим сотрудником обнаружены интереснейшие документы, которые доподлинно подтверждают эту информацию. Несколько описей предметов, хранящихся в усадебном сарае, были составлены инструкторами Московской комиссии по охране памятников искусства и старины 28 октября 1919 года, где наряду с хозяйственными предметами перечислена и мебель. Несколько позже, уже в 1920 году неким товарищем Бойковым (или Бойко?) были внесены другими чернилами пометки в эти документы, а именно, новое местонахождение некоторых предметов. Например, борона – украдена; сани, упряжь, седелка, узда – находятся у Башилова; кресла мягкие – у учительницы и жильцов; сундуки 7 шт (из них 3 заперты) – взяты музеем (!); шкафы 2 шт. – один занят учительницей; ширма (комплект) – у учительницы; 3000 шт. кирпича по распоряжению тов. Грибанова отданы крестьянам.
15 сентября 1920 года музеем были вскрыты запертые сундуки и составлен акт. В сундуках находилось 56 предметов, видимо принадлежавших лично М.А.Чернышевой. Это японские веера, атласные туфли, иконы, фотографии, серебряные стаканчики, полочки для книг (настольные), книга на французском языке, письменные принадлежности, бронзовые статуэтки, домино в коробке, декоративные коврики, подушки и другие предметы. Акт подписан инструкторами Комиссии, комендантом музея – К.Голуб и сторожем музея Перфильевым.
Вот это да! Да ведь Н.Н.Перфильев был управляющим имением у княжны Чернышевой, ее доверенным лицом. Могло ли такое быть? Наведя справки в специальной литературе, узнали следующую информацию.
В начале 1920-х годов, как правило, должности заведующих музеями занимали люди образованные. Нередко музеями-усадьбами заведовали потомки или близкие знакомые прежних владельцев. Это не приветствовалось, но было в порядке вещей – в типовых анкетах и отчетах музеев тех лет существовала особая графа – «связь с бывшими владельцами».
Так, комиссия Московской рабоче-крестьянской инспекции после проверки музеев отмечает: «Их присутствие даже приносит пользу музею, знакомство их с обстановкой комнат и прошлым усадьбы дает возможность восстановить старый быт не только помещиков, но и дворовых».
Итак, сторожем музея имения Лыткарино стал бывший управляющий, а кто же была К.Э.Голуб, случайный назначенный человек, или у нее тоже имелась «связь с бывшими владельцами»? Представьте наше удивление, когда в списке русских захоронений на кладбище Тестаччо в Риме (там же где похоронена светлейшая княжна М.А.Чернышева) было обнаружено имя — Голуб Мария Эдуардовна (Клара Мия) – (1873-1957). Очень похоже, что и у коменданта нашего музея связь с Чернышевой была, но это уже тема отдельного исследования. Вернемся к музею в имении Лыткарино.
На содержание богатств банально не хватило денег
К сожалению, с середины 1920 годов музейная политика советского государства меняется. Не хватает денег на содержание музеев-усадеб. Музеи стараются заработать средства всеми возможными способами: помимо введенной входной платы, сдают комнаты на лето дачникам, а покосы — местным крестьянам.
В 1926 году ряд музеев передается в ведение Московского отдела народного образования (МОНО). Но, несмотря на отчаянные попытки руководителей музеев-усадеб приспособиться к требованиям времени, к концу 1920-х годов из-за недостатка финансирования большинство подмосковных музеев было закрыто.
Примерно в это же время, скорее всего был закрыт музей и у нас в Лыткарино, а в его помещениях разместилась 25-я Лесная школа МОНО. Коллекция раритетных вещей семьи Чернышевых начинает постепенно вывозиться из усадьбы.
Цитата из описи музейного имущества, вывезенного 12 января 1927 года из 25 Лесной школы с.Лыткарино, бывшего имения Чернышевой: «Опись картин по стенам в доме Чернышева — семейный портрет графини Зотовой Е.А. с дочерьми Натальей и Елизаветой, портрет князя Куракина, … 2 портрета. Иван Никитич Зотов и Маргарита Францевна Зотова, …портрет Чернышева А.И., …портрет Чернышевой…». В описи перечислены портреты семьи Чернышевых-Зотовых, их родственников, портреты неизвестных (видимо они просто были не подписаны), а также в списке числятся иконы, мебель, зеркала и множество книг на иностранных языках.
21 января того же 1927 года читаем доклад к отчету о поездке в с.Лыткарино старшего инспектора музейного отдела МОНО С.Г.Макеева: «Согласно ранее составленного списка музейного имущества мною были 12/I – 27г. Предметы вывезеы не все, ввиду протеста заведующей школой, на хранении которой вещи по описи находились. Заведующая Прокуронова лично мне заявила, что вещи: зеркала, шкафы и комоды красного дерева якобы являются имуществом хозчасти. Документов же на это не предъявлено. Означенные вещи, по-моему, должны быть вывезены музейному фонду. Привезенное же имущество требует для разборки его специальной комиссии художника, искусствоведа и специалиста по книжному делу (вывезенная библиотека вся иностранная).
Все имущество помещено временно в музее Рогожского кладбища, и в ближайшее время необходимо перевезти в помещение музейного фонда (Донской монастырь)».
Видимо после доклада С.Г.Макеева из усадьбы Лыткарино в скором времени, а именно 24 февраля 1927 года в музейный фонд было изъято еще пятнадцать предметов мебели из дерева ценных пород: карельской березы, дуба, ореха, красного и черного дерева.
Таким образом, обширная коллекция усадьбы Чернышевых была значительно утрачена, разошлась по учреждениям и частным лицам и до нашего времени дошла в незначительном количестве.
Музейные ценности вывезти проще – сложнее вернуть
Современный городской музей, вновь образованный в Лыткарино спустя 50 лет после закрытия музея дворянского быта, располагает лишь небольшим количеством подлинных усадебных предметов. Эти ценные для нас раритеты были переданы музею старожилами деревни Лыткарино, потомками первых учительниц, бывшими жильцами «красного дома» (людской).
Сотрудники музея ведут поиск вывезенных их усадьбы предметов в собраниях других музеев и галерей, пишут запросы, изучают архивные документы. Цель работы – вернуть в восстановленный усадебный дом сохранившиеся ценности (хотя бы в виде копий), вернуть лыткаринцам островок красоты и гордости за «малую родину».
Поисково-исследовательская работа уже приносит некоторые плоды. Удается постепенно приоткрыть завесу забвения. Например, сейчас мы можем с уверенностью сказать следующее.
На протяжении более чем двух веков обустраивалась лыткаринская усадьба, наполнялась художественными произведениями, предметами интерьера и быта, отражавшими особенности уклада русского человека и вкуса ее хозяев. В ее интерьерах располагалась достаточно большая портретная галерея представителей семьи Зотовых-Чернышевых, их родственников, лиц, принадлежащих к еще более раннему поколению, сподвижников Петра I. Все комнаты усадебного дома были обставлены изящной мебелью, собиралась великолепная библиотека не только на русском, но и на иностранных языках, коллекции фарфора, фаянса, стекла и т.д.
Безумно дорогих изделий было, наверное, не так много. Ценность собрания заключалась в другом. Это была своего рода история в лицах. Предметы искусства, предметы быта позволяют точнее представить мир русского человека и почувствовать атмосферу жизни той поры.
Тем не менее, наряду с работами неизвестных художников в усадьбе Лыткарино находились работы кисти знаменитых русских художников, таких как Ф.С.Рокотов, В.Л.Боровиковский, миниатюры М.И.Теребенева, а также некоторых выдающихся иностранных мастеров. Сегодня эти предметы украшают собрания Государственного исторического музея, Третьяковской галереи, музея «Новый Иерусалим» в городе Истра. И остается надежда, что список найденных «потерь» еще не закончен.