После Октябрьской революции, в период разрухи, Советской властью начали приниматься меры по охране здоровья детей. Было принято решение об открытии для детей с ослабленным здоровьем санаториев и лесных школ. В декрете, подписанном В.И. Лениным, предлагалось предоставлять таким детским учреждениям «лучшие помещения в городах, населенных центрах и бывших помещичьих имениях».
После революционных событий богатая усадьба «Лыткарино», комнаты которой были обставлены изящной мебелью и украшены коллекциями фарфора, фаянса, стекла, картинами известных художников — Ф.С. Рокотова, В.Л. Боровиковского, М.И. Теребенева, была отнесена к особо значимым объектам и удостоена «охранной грамоты». Дом некоторое время стоял в неприкосновенности, а чуть позже стал Музеем дворянского быта. К сожалению, с середины 1920-х годов музейная политика советского государства меняется. Не хватает денег на содержание музеев-усадеб.
В 1926 году многие музеи были переданы в ведение Московского отдела народного образования (МОНО). В Лыткарино это преобразование привело к тому, что в усадьбу к действовавшему музею подселили лесную школу, в которой лечебно-оздоровительный комплекс был совмещен с обучением детей в соответствии со школьной программой. Расположившись в бывшем усадебном доме, 25-я лесная школа получила в свое ведение и прилегающую территорию: усадебный парк и яблоневый сад.
Следует заметить, что ее пациентами были не только ослабленные дети столичных рабочих, но и дети партийных руководителей. По воспоминаниям лыткаринского старожила А.В. Кузнецова, в конце 1920-х годов в Лыткарино размещалась «так называемая, лесная школа для детей ответственных московских работников».
После закрытия музея предметы интерьера и произведения искусства частично были вывезены из бывшей усадьбы Лыткарино. В Центральном Государственном архиве Московской области сохранилась опись музейного имущества, вывезенного 12 января 1927 года из 25-й лесной школы (бывшего имения Чернышевой) в музейный отдел МОНО: «Семейный портрет графини Е.А. Зотовой с дочерьми Натальей и Елизаветой, портрет князя Куракина, портрет Шоллер, портрет Е. Чернышевой, урожденной Ланской, … портреты Ивана Никитича и Маргариты Францевны Зотовых, … портрет А.И. Чернышева и других членов семьи». В списке также числились иконы, мебель, зеркала и множество книг на иностранных языках.
Из отчета старшего инспектора музейного отдела МОНО С.Г. Мокеева о поездке в Лыткарино: «Согласно ранее составленной описи музейного имущества в бывшем имении Чернышевой, мною вывезены были предметы не все, ввиду протеста заведующей школой, на хранении у которой вещи по описи находились. Заведующая Прокуронова лично мне заявила, что вещи: зеркала, шкафы и комоды красного дерева, якобы являются имуществом хозчасти, документов же на это никаких не было предъявлено. Означенные вещи должны быть вывезены музейным отделом, для чего необходимо согласовать вопрос с хозчастью МОНО.
Привезенное же имущество требует для разбора его специальной комиссии: художника, искусствоведа и специалиста по книжному делу. Вывезенная библиотека вся иностранная – французская и английская. Все имущество временно помещено в музее Рогожского кладбища, и в ближайшее время его необходимо перевезти в помещения фонда (Донской монастырь)».
Через месяц, 24 февраля 1927 года, в музейный отдел из усадьбы Лыткарино было изъято еще пятнадцать предметов мебели из ценных пород: карельской березы, дуба, ореха, красного и черного дерева. В прилагаемой описи было отмечено, что многие предметы побиты и попорчены, так как использовались школой для хозяйственных нужд.
Всего из 25-й лесной школы музейным отделом был вывезен 61 предмет усадебного интерьера. А после закрытия Музея дворянского быта в Лыткарино, его помещения были полностью заняты лесной школой.
С весны 1929 года в деревнях и селах Советской республики стали проводиться мероприятия, направленные на увеличение числа коллективных хозяйств. В Лыткарино также были организованы новые хозяйства: садово-огородная артель, товарищество по совместной обработке земли, молочное товарищество и коллективный скотный двор.
Между новыми хозяйствами и 25-ой лесной школой начались имущественные споры об усадебных постройках и земле. В Центральном государственном архиве Московской области сохранилась переписка между организациями, в которой каждая из сторон отстаивала свои права.
24 июля 1929 года в присутствии представителя Госземимущества С.С. Бычкова, представителя РАЙЗУ А.И. Дурасова, представителя МОНО П.П. Кочеткова, заведующей 25-ой лесной школой Е.С. Прокуроновой, председателя сельсовета и правления молочного животноводческого товарищества «Красный скотовод» И.Д. Кнышкова, председателя садово-огородной артели К.В. Полчанинова был составлен акт. В нем говорилось, что «члены комиссии к обоюдному согласию о границах и постройках лесной школы не подошли по следующим обстоятельствам:
Товарищ Бычков С.С., Кочетков П.П. и Прокуронова Е.С. находят, что ввиду расширения 25-ой лесной школы за счет сгоревшей 32-ой Лесной школы и хороших искусственных границ бывшей усадьбы Чернышевой, представляющей из себя парк, обнесенный рвом, с параллельной дорожкой, обсаженной липами и открытой на юго-запад с выходом на пруд Пашкова и Угланова, представляют собой единый ансамбль. Проектные границы землеустроителя Дмитриевского нарушают положительный вид усадьбы-парка и делают сжатыми границы 25-й Лесной школы. Изъятие сарая от 25-й Лесной школы и школы 1-ой ступени нецелесообразно, т.к. не останется ни одной надворной постройки у названных учреждений».
Их оппоненты – товарищи Дурасов, Кнышков И.Д. и Полчанинов К.В. наоборот считают, что «земля школой не используется должным образом, тогда как садово-огородная артель, сад и молочно-животноводческое товарищество уже взялись за обработку этой земли. Возврат участка обратно не только уничтожит эти хозяйства, но и надолго подорвет дальнейшее дело коллективизации селения Лыткарино. Молочно-животноводческому товариществу на постройку скотного двора Молокосоюзом уже отпущен кредит в размере 9 тысяч рублей. Строительство задерживается исключительно решением вопроса о земле и сарае, и в случае отрицательного решения коллективы снимают с себя всякую ответственность…».
Вскоре 25-ую лесную школу перевели в другое место. По воспоминаниям лыткаринских старожилов, руководство школы прихватило с собой последние ценности из усадьбы, которые оставались в ней после вывоза. Хозяйственные школьные подводы выехали в путь под покровом ночи.